Говорят, что искусство не нуждается в переводе. Театр, живопись, скульптура, архитектура, музыка — всё это универсальные категории, которые едины и для испанца, и для американца, и для русского. Мы можем смотреть оперу на итальянском языке и любоваться полотном художника любой национальности, будь то француз Клод Моне или мексиканец Диего Ривера. С музыкой ещё проще. Считают, что она, как утопический эсперанто, понятна всем и вызывает похожие эмоции. Независимо от национальной принадлежности, люди чувствуют грусть, когда слышат минорные аккорды, и испытывают радость, когда раздаются мажорные. Идет ли речь о колыбельной, или о танцевальной музыке, человек ее определяет интуитивно — даже когда мелодия происходит из совершенно другой культурной среды. Наши песни, кажется, звучат подобно и являются свидетельствами универсальной связи между формой и функцией музыки. То есть музыка подлежит универсальному «пониманию». Музыка — это язык, который все понимают.
«Музыка — это, без сомнения, интернациональный язык. Даже больше, чем живопись, скульптура и архитектура, которые могут быть оценены по достоинству и восприняты всеми, — музыка с помощью своей трансцендентности выражает то, что другие несловесные формы искусства могут донести лишь частично: от тоски до любви, борьбы, страха, смеха и экзальтации. Музыка выражает гамму людских чувств и эмоций, объединяя всё человечество в своих онтологических чертах», однажды сказал известный американский писатель Альфред Де Заяс и был прав.
Россия внесла огромный вклад в развитие музыкального искусства всего мира, и неспроста на поляне русских музыкальных композиторов в Вашингтоне располагается мраморная плита с именами Чайковского, Рахманинова, Стравинского и Шостаковича в знак уважения и памяти всей русской музыке, всей высокой русской культуре. Но эти композиторы жили и творили на рубеже 19 и 20 веков. Современная Россия, к сожалению, не может похвастаться новыми именами, которые могли бы пополнить список выдающихся музыкантов, известных во всём мире.
История же Америки не имеет таких глубоких корней, как русская, однако, я считаю, что в настоящее время она переживает расцвет, огромный творческий подъём и музыкальное вдохновение. Ни для кого не секрет, что американская киноиндустрия давно оставляет позади все остальные страны по количеству и качеству снимаемых фильмов. И огромной заслугой в этом является тщательная и максимально точная работа современных композиторов, которые пишут музыку к фильмам. Джеймс Хорнер, Ханс Циммер, Джон Карпентер, Джеймс Ньютон-Ховард и многие другие – композиторы, которых уже сейчас можно назвать величайшими в современной истории. Они сумели возродить и осовременить классическую музыку, сделать её вновь понятной и доступной новому поколению. Напротив, сейчас в России большинство фильмов страдают из-за отсутствия качественного музыкального оформления, и, как это ни парадоксально, «русской души».
Являясь в первую очередь профессиональным актёром, решившим посвятить свою жизнь искусству, я не могу оставить эту тему без внимания. Меня очень беспокоит, что сейчас в России в погоне за материальными ценностями люди творческих профессий утратили возможность создавать истинное искусство. Сейчас музыкальные произведения являются только аккомпанементом к тому, что творится вокруг. Будь то клубная музыка, заставляющая людей в залах «колбаситься» под ритм, либо выражать свои мысли в форме еле рифмованного речитатива, называемого рэпом. Как когда-то весь мир черпал вдохновение и восхищался русскими симфониями, операми, балетами, концертами и сонатами, сейчас нам определённо есть чему поучиться у американских композиторов-неоклассиков.
